- А откуда у тебя, Петюня, такой распрекрасный сахар? Нам такой на карточки не отоваривали! Давай, давай, колись: где взял сахар? - При этом Жеглов смеялся, и я не мог сообразить, шутит он или спрашивает всерьез.
Соловьев наконец проглотил кусок, и от усердия у него слезы на глазах выступили:
- Чего ты привязался - откуда, откуда? От верблюда! Жене сестра из Коканда прислала посылку! Человек ты въедливый, Жеглов, как каустик!
Жеглов уже открывал один из ящиков его стола, приговаривая:
- Петюня, не въедливый я, а справедливый! Не всем так везет - и главный выигрыш получить, и золовку иметь в Коканде! Вот у нас с Шараповым родни - кум, сват и с Зацепы хват; и выигрываю я только в городки, поэтому мы с трудов праведных и чаю попить не можем. Так что ты уж будь человеком, не жадись и нам маленько сахарку отсыпь...
Соловьев, чертыхаясь, отсыпал нам в кулек, свернутый из газеты, крупного желтого песка, и, пока он был поглощен этим делом, понукаемый быстрым жегловским баритончиком: "Сыпь, сыпь, не тряси руками, больше просыплешь на пол", Жеглов вынул из кармана складной нож с кнопкой, лезвие из ручки цевкой брызнуло, быстро отрезал от соловьевской краюхи половину и засунул в карман.
Соловьев сердито сказал:
- Знаешь, Жеглов, это уже хамство! Мы насчет хлеба не договаривались...
- Мы насчет сахара тоже не договаривались, - засмеялся Жеглов. - Скаредный ты человек, Петюня, индивидуалист, нет в тебе коллективистской жилки. Нет, чтобы от счастья своего, дуриком привалившего, купить отделу штук сто батонов коммерческих! Комсомольская организация с тобой недоработала, надо будет им на это указать!
- Ты на себя лучше посмотри! - недовольно пробормотал Соловьев. - Вместо того чтобы спасибо сказать, оскорбил еще...
- Вот . Нет, чтобы добровольно поделиться с проголодавшимися после тяжелой работы товарищами...
Ссылка
