"В каждом молчании своя истерика" Ринат Валиуллин
Приходит мужик к любовнице. В самый разгар идиллии, любодеи слышат звук ключа в замке.
- Муж вернулся из командировки! Прыгай, прыгай, - подталкивает женщина аманта к балкону.
- А ничего, что ты живешь на семнадцатом этаже?
Но она не слушает, вытолкнув несчастного, встречает мужа во всем блеске соблазна? а после, дождавшись, пока уснет, выходит на балкон:
- Все в порядке, милый. А теперь отползай, отползай.
Так-то я с большим пиететом к татарам, вспахивающим ниву современной русской словесности – кровь, против нее не пойдешь. Хотя до последнего времени могла назвать лишь двоих: Шамиля Идиатуллина и Гузель Яхину, оба прекрасны, хотя очень разные. И вот судьба, расщедрившись, дарит встречу с еще одним представителем славного племени булгар, да каким: умница, красавец, филолог, преподает в университете, переводит с испанского и итальянского. Самое время для сакраментального: Есть такие нерусские, что языком лучше представителей титульной нации владеют.
Мораль незамысловата как грабли и тверда как чугунная сковородка: нехрен девок портить, кобелина. Ох, простите, автор хорош с итальянским – Кобеллино.
Далее были отправлены в мусорную корзину два использованных билета в оперу, где она поспала немного под музыку Чайковского вместе с бабушкой, так как слушать ее в течение трех часов было выше всяких сил: «Уж полночь близится, а оперы конца все нет», – вспомнила Фортуна шутку своей бабули.
