Существа сильно давили на его сознание, магия изматывала его.
Он был хорош, мир первой книги Шеннон Чакраборти. Такой "Город золотой" в декорациях сказки "Тысячи и одной ночи", с природными элементалями: джиннами, маридами, ифритами - на роли действующих лиц. И так по мелочи, птица рух, заххок, гули. Мое ушибленное эзотерикой сердце возможность свести знакомство с этим бестиарием влекла не меньше крепко сбитого сюжета. Хотя сюжет со сложносочиненной интригой и достаточно смещенными, относительно европейских, понятиями верности, чести, целесообразности тоже оказался на высоте.
И "в общем все умерли", завершившее "Латунный город", когда просто интересно, как дальше-то будет героиня во враждебном окружении и без двух своих рыцарей. Да, замужем за принцем и с приличным приданным, к тому же обладающая целительскими способностями. Земные-то богатства тестюшка король как дал,так и отобрать может, да еще и кинет в смрадную яму. А лечить других и мгновенно излечивать собственные хвори - это дорогого стоит.
Но все же, одно дело быть официальной госпожой и повелительницей (а неофициально возлюбленной, угу, такие отголоски мотивов Изольды и Гвиневры) величайшего воина времен и народов, а другое самой как-то выкручиваться. Одно - быть подругой в интеллектуальных развлечениях и тайной зазнобой молодого принца, другое - думать о нем, как о предателе и, не получая многие годы определенных сведений, вовсе почитать мертвым. Так вот, в точном соответствии с канонами мыльных опер, оба друга сердечных живы, хотя ̶б̶р̶о̶ш̶е̶н̶ы̶ ̶г̶и̶п̶н̶о̶з̶о̶м̶ ̶В̶о̶л̶а̶н̶д̶а̶ ̶в̶ ̶Я̶л̶т̶у̶ раскиданы по городам и весям с несколько измененными физическими свойствами.
И всяк затевает собственную интригу в этом, без того, предельно загадюченном пространстве. И, хрен бы с ним, если бы это продолжало оставаться интересным, но нет, буквально за уши себя приходится тащить к тексту, скука скучнейшая. Что до кое-каких вновь открывшиеся родственных отношений персонажей, то от них в итоге ни холодно, ни жарко. "Медное королевство" совершенно утрачивает нерв, драйв, обаяние новизны Дэвабадской трилогии, а экспоненциально возрастающие магические способности героини воспринимаются уже с оттенком усталой обреченности: "Еще чего она научится делать?"
Откровенное уродство новых ипостасей мужских персонажей печалит. Не в том дело, что я-же-девочка-и хочу-про-принцев-на-белых-конях, а в том, что страхолюдность Дары-ифрита и зомбиподобие Али-марида, будучи обращенными к эстетике уродливого, противоречат миропониманию, в основе которого мироустройство, прекрасное в сути. То, что надстоит нашему миру, по определению должно быть тоньше и ярче него, кошмарное приходит снизу. За тем и берем читать фэнтези, чтобы уловить на героях отблеск горних сфер, в противном случае нечего бы и огород городить с элементалями, у которых:
Все пульсировало движением, жизнью, неукротимой энергией и свободой, которой Дара вдруг захотел больше всего на свете. Он был не один. Были и другие существа, подобные ему, в этом бесформенном состоянии. Дара чувствовал их, слышал шепот приглашений и дразнящий смех. Ничего страшного в том, чтобы взять призрака за руку, умчаться и путешествовать по мирам, о существовании которых он и не подозревал.