Одиночество удел тех, кто идет своим путем.
Предостерегу тех, кто любит читать и ориентируется в книжном потоке, но не имеет фундаментальных знаний о современной индийской литературе: Анурадха Рой и Арундати Рой - не одно и то же лицо. Дело в том, что сама я угодила в эту ловушку разума. Бралась читать "Жизни, которые мы не прожили", пребывая в уверенности, что это и есть та новая книга от автора "Бога мелочей", о которой много говорили с год назад. В нем продолжала оставаться большую часть времени, недоумевая только, отчего на сей раз все так трагично и просто?
Почему нет мрачной тайны, саспенса, который Рой успешно нагнетала на всем протяжении первого романа? Где уморительно смешные сцены, вроде той, с маленьким Лениным? Пока, загуглив, не поняла, что однофамилицы с очень похоже, на русский слух, звучащими именами - разные индийские писательницы. Обе озабочены правами женщин, социальными проблемами, кастовым неравенством. Романы обеих построены в форме воспоминаний старых одиноких людей о драматических событиях детства в зажиточной семье, пришедшегося на время войны. Персонажи обеих носят имена, связанные с русской культурой. Обе книги великолепны. И они разные.
Чандру Розарио все в семье зовут Мышкиным, в честь, догадайтесь, кого? В раннем детстве он был слаб здоровьем и подвержен судорожным приступам, заставлявшим опасаться эпилепсии. А мама как раз тогда читала "Идиота". Вот по аналогии, а прозвище приклеилось. Детство Мышкина закончилось в девять лет, когда его мама сбежала с англичанином. На самом деле, художник Вальтер Шпис был немцем, но в колониальной Индии всякого белого привычно называли англичанином. И никакой сексуально-скандальной подоплеки у происшествия не было, реально существовавший художник Шпис был геем, но такова молва: предполагает за любым поступком худшее и судит безапелляционно.
Но она таки сбежала? Да. Молодая образованная красивая талантливая художница Гаятри была глубоко несчастна в браке. И не то, чтобы муж плох, преподаватель колледжа, придерживавшийся современных национально-освободительных и социальных взглядов. Но вот бывает такое, люди не смешиваются, как масло и вода. К тому же, прогрессивность Ника не распространялась в равной степени на права женщин, на признание возможности самоопределения и творческой реализации для них. Чи-во? Ты о чем вообще? Тридцатые годы прошлого века, патриархальная Индия, да в половине европейских стран в это время женщины не имели права голоса.
И тем не менее, в Индии уже был Рабиндранат Тагор, и влияние его колоссально. А отец Гаятри воспитывал ее в любви и уважении к данному ей таланту. Жаль, папа умер, властная мать выдала шестнадцатилетнюю девочку замуж, семья вовсе не домостроевская: вдовец свекор врач, дружески расположенный к невестке, супруг откровенно любуется красавицей и умницей женой, слуг полон дом - живи и радуйся. А вот поди ж ты, не мыслит себя без живописи. Приезд старого друга Шписа, с которым познакомилась в трансатлантическом путешествии, будучи подростком, послужит катализатором.
Этим днем счастливое детство Мышкина заканчивается, начинается ад, различающийся, главным образом, интенсивностью горелок. Ожидание писем от ненавистной обожаемой мамы, школьный буллинг и предательство друга, который прежде всегда был его защитником, уход отца в пешее паломничество и возвращение с новой женой и новой маленькой сестренкой. Все это написано хорошо, горько, атмосферно. И, как бы сказать, чтобы не в бесцеремонно потребительской манере: классно, но такого: детские травмы, соотношение жертвенности в пользу семьи и обязательств перед собственной дхармой - было уже много.
Ни описаниями экзотической природы, ни аутентичным бытом, ни введением реальных исторических персонажей, вроде антрополога Маргарет Мид и самого Вальтера Шписа, нас, пресыщенных, не удивишь. Даже органично влитые в эпистолярную часть повествования (старику Мышкину передают пакет с откровенными письмами его матери) фрагменты "Майтрейи" Мирча Элиаде, придавая роману статус и блеск интеллектуальной прозы, не ломает четвертой стены.
Это случится почти в самом конце книги. Начало Второй Мировой, в которую Индия и Бали, где пытается строить новую жизнь свободной художницы, которая вот накопит денег и заберет своего Мышкина - Гаятри. Беспомощность перед нечеловеческой силой, что калечит правых и виноватых без разбору, потому что виноваты перед ней априорно мы все. Мерзейшей мощи политиков, в чьей власти кинуть миллионы малых мира сего в топку войны, в лагеря для интернированных - это лупит наотмашь, проливается слезами, заставляет ощутить собственную малость и родство с героями Рой. Наполняет ее историю живой кровью. Щемящей жалостью о жизнях, которые мы не прожили.
Любовь! Сдается мне, никому не приходит в голову, что женщина может сделать хоть что-то не из любви к мужчине. Ну что ж, они ошибаются.