Она шагнула вперед со счастливой улыбкой, потому что Ямбе-Акка была весела и беззаботна, ее визиты приносили радость. Ведьма подняла залитое слезами лицо, а Серафина наклонилась поцеловать умирающую, и бережно вонзила свой нож ей в сердце.
Нож, о котором речь в эпиграфе, вовсе не тот, что в заглавии второй книги "Темных начал" Филипа Пулмана. Здесь обычный, ну, насколько вообще может быть обычным атрибут ведовства. Им верховная ведьма Серафина Пеккала прервет мучения своей товарки под пыткой инквизиции. Милосердная смерть в одной из первых сцен книги задает тон всему повествованию. Как бы говоря: если вы ищете розовых соплей и единорогов, какающих жемчужинами - вам не сюда.
Есть три главных архетипа, охватывающих все во Вселенной: Творение, Сохранение и Разрушение (которое в итоге оказывается Растворением). Трилогия "Начал" вся под архетипом Растворения, об этом стоит помнить, не ожидая ни нарнианского восторга Творения, ни охранительного пафоса "Властелина колец". Эти книги о том, чем все заканчивается. О том, что все когда-нибудь обязательно заканчивается, и это не трагедия, а часть мистерии жизни, закономерно встроенная в нее. В условно европейском каноне смерть достаточно табуированная тема, к ней стараются не обращаться, тем более, в литературе, ориентированной на детей и подростков.
Пулман и здесь ломает шаблон. Лире, узнавшей страшную правду о родителях, пережившей потерю друга,предстоит продолжить путь в одиночестве. Нет-нет, конечно, с Пантелеймоном. И все равно, это чудовищной тяжести крест на плечах двенадцатилетней девочки. Тут ведь еще в том дело, что она сама привела Роджера на заклание, уверенная в том, что спасает его. И теперь должна искупить вину, не останавливаясь ни перед необходимостью покинуть пределы своего мира, ни перед спуском в Мир Мертвых. Но то будет позже, а пока Лира с Паном в промежуточном мире Читагацце. Это такая "Мария Селеста": кажется только что покинутая населявшими ее людьми.
Мальчику Уиллу из нашего мира двенадцать. Но у него взрослое сердце. Кому приходится заботиться о близких, которые сами о себе позаботиться не в состоянии, взрослеет рано. Уиллу приходится. Его мама больна. Не физически, скорее род обсессивно-компульсивного расстройства, имеющего тенденцию обостряться в тревожные времена. а в их жизни сейчас как раз такие. Отца Уилл никогда не знал, мама говорит, что он полярный исследователь. В отличии от абсолютного большинства такого рода семейных сценариев, в этот верится. Хотя бы потому что они живут на деньги , переводимые отцовским поверенным,
В последнее время к ним зачастили странные люди, интересующиеся отцовскими документами, а мама совсем плоха. Но самое страшное - Уилл застал одного из этих шпионов у себя дома и убил его, защищаясь. Теперь он убийца. Отведя маму в безопасное временное убежище, мальчик готовится к жизни бродяги и беглого преступника, и натыкается на окно, ведущее в Читтагацце. Вы уже поняли, что они встретятся. И обретут Чудесный нож, способный разрезать что угодно. То есть совсем Все (дальше предпочитаю не развивать мысль). Но в числе свойств волшебного ножа умение резать саму ткань пространства, создавая проходы между мирами.
Будет много дивных и страшных приключений, рассказать обо всех у меня ни желания, ни возможности. И вторая книга снова не закончится промежуточным хеппиэндом, а завершится, как Пулман умеет это делать, тревожным напряженным ожиданием - что дальше? Ну а Роджер, что с ним? Найдет Лира друга, спасет? Спасти, это вряд ли в таких обстоятельствах. Но да, найдет. И освободит.