Любовь: желание кем-то владеть или желание кого-то освободить?
Помните, как вам было лет двенадцать и вы читали "Остров сокровищ" Стивенсона (ну, если вы принадлежите к числу мальчиков и девочек, которым нынче под и за пятьдесят)? Не называю именно эту главной - у каждого на первом месте была своя. Но у "Острова..." одна особенность, он равным образом действовал на всех, находя ключ к каждому сердцу. Там была все: мальчишка сверстник, исторический антураж, тайна черной метки, ветер дальних странствий, бунт и превращение доброго приятеля калеки в демона, настоящий старший друг, смертельные опасности, экзотика тропического острова, противостояние, благородный дикарь, клад. Так плотно упаковано, так точно дозировано и безупречно заплетено. Той детской всеохватной остроты с возрастом достичь все труднее.
Но когда и если встречаешь книгу, которая снова дарит водоворот впечатлений, это сродни чуду. Или путешествию на машине времени, удовольствия от которого не уменьшит сегодняшняя искушенность. Так случилось с "Голосом ночной птицы". Эффект тем более неожиданный, что первое знакомство с Робертом Маккамоном большого впечатления не произвело, "Жизнь мальчишки" ругала на все корки, не разглядев ничего, кроме компиляции из Кинга и Симмонса в желании угодить читательскому дурновкусию. И вдруг эта книга.
Такой американский Фандорин, только действие отодвинуто не на сто лет назад, а на три сотни. Вот, поймала ощущение. Во взрослой жизни такое вернее всего ассоциируется со вхождением в нашу реальность акунинского детектива, который полюбили все, сразу и безоговорочно. Занятно, что советуя послушать книгу, именно так ее характеризовали: "американский Фандорин". Но одно дело услышать, кивнуть, пожать плечами, а другое - когда это становится частью тебя, входит в плоть, быстрее гонит кровь, бурлит пузырьками шампанского под кожей. Эйфория начала влюбленности. Чивоуштам, в Мэтью Корбетта влюбилась, как в свое время в Эраста Петровича.
И всякое лыко, какое при прежних условиях поставила бы в строку, меняет знак с минуса на плюс. Речевые характеристики? Что с того, что простая фермерша говорит, как герцогиня, когда я хочу, чтобы она так говорила. Правда жизни в некоторых локальных проявлениях? Значит здесь и не нужна, когда есть глобальная правда потрясающе интересной истории; живых героев; четких нравственных ориентиров. Мейнстримовое многотемье? Но автор управляется с ним мастерски, не валит в кучу, заплетает кружево в прихотливый узор. где всякая деталь на своем месте, каждая двигает действие не менее, чем тремя разными способами.
Возвращаясь к правде жизни. На самом деле, здесь ее достаточно. Начиная с повадок крыс, о каких узнаешь довольно много, заканчивая подробностями о ночных горшках. Когда же доходит до болезни магистрата (это не учреждение общественного самоуправления, как я прежде думала, а должность - судья), то горло начинает реально болеть, и не раз ловила себя на мысли о флакончике Каметона, слушая. И вот теперь, как честный человек, я обязана уточнить: вовсе не уверена, что радость от книги была бы настолько полной, если бы не чтение Игоря Князева.
Тайны из того, что он мой любимый исполнитель, никогда не делала. Этот человек способен вытянуть почти любой безнадежности книгу, но когда материал хорош - тут уж именины сердца. Скрипка Гварнери справится с бум-ца-ца, только лучше бы ей играть Вивальди. "Голос ночной птицы" самый тот случай. Я про сюжет ничего не рассказываю, это из аннотации можно прочитать, но лучше, все -таки, послушать. Сим закончу.