За роман Д. Хеллера в сообществе уже говорили, в том числе два дня назад. Роман рекомендуется, чтение впечатляющее, сложное. Но есть момент – он был поднят и в недавнем обсуждении - произведение англоязычное, нам, русскоязычным, доступно в переводе. А переводы есть разные, наиболее известны два, среди прочего различающиеся по наименованию одного из персонажей – в одном это полковник Кошкарт, в другом - Кэткарт. Соответственно: «Поправка-22» - перевод А. Кистяковского (1988), «Уловка-22» - перевод М. Виленского и В. Титова (1968).
Я читал и впечатлялся «Поправкой» с Кошкартом, потом наткнулся на другой – этот другой перевод мне совершенно не понравился с первого взгляда. Со второго стало понятно: всё не так однозначно. В Кошкарт-переводе обнаруживаются более удачные места, чем в Кэткарт-переводе. Но не только – есть и наоборот – места, где Кэткарт-перевод вроде бы удачнее передаёт шутрагистихию Хеллера.
В «Поправке» много мест переводятся как-то сокращённо – возможно, в порядке отжатия воды. Но и в «Уловке» обнаруживается: немало чего вообще пропущено - предложения и даже группы абзацев Хеллера. И какой же именно перевод рекомендовать?
Говорят, в сети где-то есть подробные разборы переводов. Конкретную наводку дали только на критический отзыв профессионала о переводе Виленского и Титова – М. Лорие «Уловки переводчиков», у kalaus.livejournal есть ссылка на текст; или можно и так загуглить .
Надёрганные мной примеры:
| Кошкарт-перевод (Поправка) | Кэткарт-перевод (Уловка) |
| Полковник Каргил с достоинством поблагодарил его и отправился, излучая самодовольство, к офицерам. Он горделиво ощущал, что двадцать девять месяцев армейской службы ничуть не ослабили его способность всегда попадать впросак. | Полковник Карджилл горячо поблагодарил Найта и зашагал через весь лагерь, излучая самодовольство. (часть пропущена) |
| С тех пор как Мило Миндербиндер стал начальником столовой, обыденные трапезы превратились у них в роскошные пиршества, и на мгновение Йоссариану показалось, что все в мире не так уж плохо | Никто из офицеров эскадрильи нигде в своей жизни так не наедался, как в столовой у Милоу, и Йоссариан подумал, что, возможно, они и не заслуживают такой жратвы |
| — …величайший из величайших. Грозный, неистовый, самый-распросамый трехкулачный победимчель. Я сверхчеловерх. — Ты? Сверхчеловек? — вскинулся Клевинджер. — Сверхчеловерх, — поправил его Йоссариан. |
-- Я -- подлинный, громоподобный, чистейший душой многорукий Вишну. Я -- верх человека. -- Что? -- закричал Клевинджер. -- Сверхчеловек? -- Верх человека, -- поправил Йоссариан. |
| Это был подтянуто щеголеватый и занудливо обходительный педант. Он знал длину окружности Земли по экватору — его собственное выражение, — и что-либо большое всегда оказывалось у него значительных размеров. Генерал Долбинг был болваном | Это был эрудированный, воспитанный и педантичный генерал, который знал длину окружности экватора и писал "численно возросли" там, где другой написал бы "увеличились". Вообще-то, конечно, он был порядочной дубиной |
| Хавермейер был ведущим бомбардиром, потому что никогда не мазал. А Йоссариана убрали из ведущих бомбардиров, потому что ему с некоторых пор стало наплевать, накрыта цель или нет. Он решил выжить или по крайней мере бороться за свою жизнь до последнего вздоха, и его единственной целью, когда он поднимался в воздух, было вернуться на землю живым. | Хэвермейер никогда не промахивался. Йоссариан раньше тоже был ведущим бомбардиром, но его понизили в должности, потому что с некоторых пор ему стало плевать, попал он в цель или промазал. Он решил или жить вечно, или умереть, а если умереть, то только во время попытки выжить. И единственное боевое задание, которое он давал себе каждый раз, -- это вернуться на землю живым. |
| уходя из зоны заградительного огня, что его шестерка рассыпалась в небе, наподобие стайки ошалевших грачей, и любой самолет, окажись тут истребители, стал бы для них беззащитной добычей, но это не имело ни малейшего значения, поскольку истребители у немцев перевелись | Каждый самолет при этом мог стать легкой добычей немецких истребителей, однако обычно к этому времени они уже не появлялись в воздухе. |
| вопросы были почти у каждого, причем вопросы по-своему вполне здравые, что и обнаружилось, как только Клевинджер совершил после первого же занятия серьезнейшую ошибку, спросив, есть ли у присутствующих вопросы. — Кто такая Испания? — Что еще вдруг за Гитлер? — Какой такой козырь в Мюнхене? — Как это левые справа? — А ху-ху не хо-хо? — Да ты чего нам тут порешь-то? |
когда Клевинджер и капрал имели неосторожность спросить, есть ли вопросы, вопросы так и посыпались – один интереснее другого. -- Испания -- это кто? - Для чего Гитлер? -- А правильно -- это когда? - Где был тот сутулый старик с белой как мел физиономией, которого я, бывало, называл Папашка, когда рухнула карусель? -- Какие козыри объявили в Мюнхене? -- Хо-хо, бери-бери! -- Мошонка! |
| Йоссариан нетвердо придвинулся в офицерском клубе к подполковнику Корну и сообщил ему, что у немцев появилась зенитная новинка. — Какая новинка? — с любопытством спросил подполковник Корн. — Скорострельный трехсотсорокачетырехмиллиметровый клеемёт Лепажа, — ответил ему Йоссариан. — Он склеивает на лету звено самолетов в одну вонючую кучу. — А ну отойди от меня, дегенерат! — злобно взвизгнул подполковник Корн, |
в офицерском клубе пьяный Йоссариан бочком-бочком подобрался к подполковнику Корну и потехи ради объявил, что у немцев появились новые пушки Лепажа. -- Что это за пушки Лепажа? -- полюбопытствовал подполковник. -- Новая трехсотсорокачетырехмиллиметровая клеевая пушка Лепажа, -- ответил Йоссариан. -- Она склеивает в воздухе целое звено самолетов. Ошарашенный подполковник Корн резко высвободил свой локоть из цепких пальцев Йоссариана. -- Оставьте меня в покое, идиот! -- исступленно заорал подполковник Корн..... |
| — Возможно, мы тебя расстреляем, — ответил ему рядовой экс-первого класса Уинтергрин. — Мы? — удивленно воскликнул Йоссариан. — С чего это ты вдруг решил затесаться в их шатию? — А что мне, по-твоему, делать, когда речь заходит про расстрел? — огрызнулся рядовой экс-первого класса Уинтергрин. |
-- А что мне сделают, -- спросил Йоссариан доверительным тоном, -- если я откажусь налетать эти дополнительные задания? -- Вероятнее всего, мы вас расстреляем, -- ответил экс- рядовой первого класса Уинтергрин. -- Мы? -- воскликнул изумленный Иоссариан. -- В каком это смысле "мы"? С каких это пор ты на их стороне? -- Если ты хочешь быть расстрелянным, то на чьей стороне, по-твоему, должен быть я? -- сказал Уинтергрин. |
В общем, ситуация напоминает телерекламу этих, как их там, батончиков – «Попробуй оба и реши на чьей ты стороне».
Либо есть ещё какой-то перевод - лучше этих двух?
