Роман «Catch-22» (у названия нет однозначного соответствия в русском) весьма известен в англоязычном мире. Мне роман стал известен, когда его среди прочего задали прочитать на филфаке. И он запомнился среди прочего своим особенным и сильным впечатлением. Роман Хеллера, о котором написано уже немало, не освещался, кажется, ещё с такого ракурса: «Уловка» как драма.
Поскольку в моей некомпетентной рецензии есть спойлеры, опущу её под кат. А над катом завершу рекомендацией: роман Хеллера англоязычные помещают на первые места в топ-списках своих лит.произведений. И он действительно того достоин - роман мастерский, увлекательный, своеобычный и полносмысленный.
В драме главное - драматический узел, в который заплетены герои. Соответственно, изучая драму, надо раскрыть её узел. Узел - вовлечённость человека в противоречивые обстоятельства, в которых на него действуют противоположные силы. Врач должен помогать людям, заботиться о них, но он озабочен только собой; он очень не хочет (боится) летать, но очень хочет надбавку к зарплате – а чтобы её получить, нужно летать. Майор Майор Майор хочет быть как все, быть своим в общности людей - но отделяется от них глухой границей в полную одиночку. Другой хочет отстоять своё достоинство, но не хочет вступать в конфликт, необходимый, чтобы это достоинство отстоять. От лётчиков требуется выполнить задание – поразить цель, то есть точнее сбросить бомбы – а для этого надо заходить на цель по прямой; если заход неудачен, его надо повторить. Только при этом и немецким зенитчикам легче попасть в самолёт. Получается так: тем лучше для точности бомбометания – тем опаснее для лётчиков; если самолёт – ведущий, то подвергаются опасности и экипажи ведомых самолётов.
Главный герой капитан Йоссариан дилемму для себя решил: он напрочь отставил заботу о точности и сосредоточен в налёте только на манёврах по уклонению от зенитного огня. Хеллер развёртывает по этому поводу характерный для романа юмор:
«— Бомбы сброшены, — докладывал сержант Найт.
— Мост разбомбили? — спрашивал Маквот, который не находил ничего остроумней, чем спросить, накрыли их бомбы цель или нет.
— Откуда мне знать, сэр. Самолёт так здорово кидало, что я не разглядел. А теперь всё в дыму и ничего не видно.
— Эй, Аарфи, бомбы попали в цель?
— Какую цель? — удивлялся штурман из вороха карт — Разве мы уже дошли до цели?
— Йоссариан, бомбы попали в цель?
— Какие бомбы? — спрашивал Йоссариан, думавший только о том, как бы не угодить под
огонь зениток».
Двусмысленность противоречивых обстоятельств позволяет выявлять в них комические эффекты. Но не только их. Дальше поясняется, что Йоссариан не сразу пришёл к своему решению, поначалу он летал, как требуется. Но потом получил смертельное ранение и умер на его руках борт-стрелок из его экипажа, затем погиб один из ведомых. И ещё стал отодвигаться отпуск с войны домой; чтобы получить отпуск надо отлетать положенное количество боевых вылетов. Но командир их части постоянно увеличивает положенное количество вылетов («Полковник Кошкарт был человек мужественный и без малейших колебаний сам вызывался посылать своих людей на бомбардировку любых целей»). А с увеличением количества вылетов быстро растёт и вероятность гибели лётчиков.
Узел Йоссариана: обстоятельства, грозящие смертью, пробуждают желание избежать её, выжить – но это желание наталкивается на обстоятельства, препятствующие его осуществлению. Собственно, все лётчики в этом узле, война как-никак. Но драматический герой тем и отличается, что его желание обострённое, он идёт на конфликт с тем, что препятствует его осуществлению. Стремлению Йоссариана препятствуют не только немецкие зенитчики, а также техника, могущая потерпеть аварию. Противник - это всякий, чьи действия грозят тебе смертью. Даже если это твой командир. Он тоже в этом конфликте не на твоей стороне.
В своём стремлении Йоссариан сталкивается с нормами и предписаниями военной среды. Нарушение норм драматическим героем ради реализации своего стремления называется драматической виной. Но насколько она совпадает с этической в случае Йоссариана? Он обнаруживает, что в правилах, регулирующих армейскую жизнь, есть уловка: если человек попытается истолковать правило в свою пользу - его тут же выворачивают наоборот. Его противник - армейские порядки, в которых устраиваются пройдохи типа Миндербиндера, прохвосты типа Кошкарта, штабные крысы типа Корна или Уинтергрина - а ему и его товарищам отводится тяжёлая работа до смерти. Драматический конфликт Йоссариана усуглубляется - доходит до конфликта с таким мироустройством (армия - его частный случай).
Смыслом романа нередко указывают антивоенный пафос, но сводить всё к нему будет упрощением. Более общая тема – о стремлении к свободе и её подавлении (– и сопротивлении ему). Свобода (упрощая) - возможность делать то, что хочется. Это «хочется» определяют обстоятельства узла (например: при угрозе смерти хочется выжить). Однако узел, одними обстоятельствами разжигая желание, другими препятствует его реализации. Сверх того, навязывается другое - то, что не хочется, что против жизненных интересов человека, против его личности. Как отвечать - смириться с обстоятельствами, принять их понуждения - или отвергнуть, бороться с ними? Военные обстоятельства обостряют узел (не-)свободы («- А что мне сделают, если я откажусь (делать то, к чему принуждают)? - Скорее всего, мы тебя расстреляем»). Но, так, люди вообще по жизни в таком узле, не только в армии.
В некоторых отзывах о романе выделяется момент: чтобы дочитать его до конца требуется усилие. Отчасти причиной этого является особая интрига «Уловки» – поначалу кажется, что её и нет, нет сплошного действия, развитие которого побуждает читателя за ним следить. Событийный ряд произведения кажется хаотично сложенным, кажется, что этот ряд можно переставлять иначе – и в целом ничего не поменяется. Но к концу становится понятно: у произведения на самом деле чёткая структура, эпизоды выстроены так, что получается худ. цельность. И благодаря этой цельности роман производит впечатление - сильное и сложное, по-настоящему драматическое.
Хорошие отзывы на роман нашёл на фантлабе, не буду пытаться их как-то переврать своими словами, поцитирую:
«…поначалу роман кажется скорее юмористическим», но «…те, кто поверят в его несерьезность в какой-то момент получат очень сильный удар под дых… За… армейской абсурдностью…, так веселящей поначалу, скрываются разрушенные судьбы, трупы и кровь. И чем дальше движется повествование, тем меньше нравится происходящее…после осознания этого смеяться уже не хочется». Роман «… постепенно переходит в драму…с кульминационной сценой в хвостовом отсеке» (гибель Снегги).
«Злоключения майора Майора и доктора Дейники по своему гениальны, читая их, будто смакуешь грейпфрут. И такой горько-сладкий привкус продолжается на протяжении всей книги, чем дальше, тем горше…»
«…ну а через Снегги читателю и вовсе демонстрируется один из образчиков мировой скорби».
«…главное разочарование — это финал. Он абсолютно выпал из контекста и напомнил концовку «Золотого теленка» Ильфа и Петрова… Так и Хеллер принялся крушить всех и вся, дабы мы поняли трагичность сложившейся ситуации. Но мы и так понимали ее с самого начала, поэтому подобное упрощение смазало впечатление…». Рецензент тут скорее не прав; видимо, ему хотелось развлечения от начала до конца, сплошного; то, что тональность «Уловки» изменяется до всё более мрачной - ему не понравилось, он посчитал это недостатком романа, хотя это явно его художественное достоинство. По этому признаку «Уловка» напоминает «Бесы» Достоевского - где совершенно юморное начало и много смерти в конце.
«Роман не столько для «подумать», сколько для «почувствовать», и со своей задачей он справляется замечательно».