1. К. Ханна. «Соловей». «Соловей» — книга об оккупированной Франции времен Второй мировой, о жизни двух таких разных сестер: одна действительно взрослая и уравновешенная, другая — юная, порывистая и решительная, но когда они оказываются в условиях этого жестокого времени, у обеих хватает сил не только на выживание, но и на сопротивление, спасение тех, кому можно помочь. Одна выводит сбитых летчиков через Пиренеи; другая спасает еврейских детей. Первая же книга месяца одновременно оказалась и лучшей книгой месяца, так что можно было бы на ней и закрыть отчет, но я упорная и напишу понемножку обо всех.
2. Ф. Хардинг. «Дерево лжи». Семья ученого-палеонтолога, освистанного журналистами и научным сообществом после совершенного им крупного мошенничества, сбегает от сплетен и человеческих взглядов на удаленный скалистый остров. Впрочем, газеты с разоблачением скоро доходят и до их новой деревеньки, и сразу после этого ученый погибает, против воли оставляя в наследство 14-летней дочери загадку своей смерти и пугающий инструмент для нахождения истины — дерево, которое кормится человеческой ложью. Чем серьезней ложь, чем больше людей в нее поверят, — тем крупнее окажется плод этого дерева. Так что ради него придется постараться. Нравы викторианской эпохи, героиня, тянущаяся к науке, которую все задвигают на второй план за то, что она родилась девочкой, несложная аллегория про то, как ложь пускает в мир свои корни, и что врать нехорошо, п'нятненько. С другой стороны, как детская книга она, пожалуй, хороша.
3. М. Адамс. «Моя сестра». Книга, которая на протяжении всего повествования раздражала меня точно так же, как «Маленькая жизнь» Янагихары: она целиком состоит из недомолвок. У главной героини Айрини есть сестра-психопат Элли, от которой ей пришлось в свое время скрываться. Но узнав о смерти матери, Айрини решается все-таки приехать на похороны и заодно разузнать, почему родители в детстве отдали ее в другую семью, почему решили от нее избавиться и жить со злобной и непредсказуемой Элли. И дальше начинается довольно бурное взаимодействие всех со всеми, где все замешаны в какой-то страшной тайне, каждый изъясняется намеками и никто не настаивает на внятном ответе. «Почему вы меня отдали?» — «Об этом сложно говорить / Ты бы узнала все в свое время / А что изменится, если ты об этом узнаешь?» — бла-бла-бла — затем вопрошающий говорит спасибо за откровенную беседу, разворачивается и улетает. И так пятнадцать раз. В общем, к тому времени как «тайна» раскрывается на последних страницах, она уже успевает насточертеть и совершенно не удивляет и не пугает. «Ну ок».
4. Н. Хилл. «Нёкк». В прошлом книжном отчете я сформулировала для себя бакмановский принцип построения сюжета: покажем вам мудака, расскажем его предысторию и вы его полюбите. «Нёкк» построен абсолютно так же: есть мать, которая бросила сына и мужа, в один прекрасный день просто сбежав из дома без объяснений; есть сын, взрослый преподаватель, который ничего из себя не представляет, терпеть не может своих студентов, а по ночам задрачивается в компьютерные игры. После того как его мать швыряет в какого-то политика щебнем на митинге и попадает тому в глаз, сына, не видевшего ее десятки лет, принуждают написать ее биографию, чтобы вылезти из долгов, — и он начинает раскапывать чужую жизнь, собирая ее по кусочкам (а параллельно с этим читатель так же постепенно собирает судьбу самого героя). Книга очень, так сказать, широка — автор сгреб сюда все темы, до которых сумел дотянуться. Студенческие антивоенные бунты 60-х и выверты развращенного сознания студентов 00-х, патологических геймеров, литературу и политику, вечное противодействие детей и взрослых, насилие и искусство, много-много всего, и читать книгу, переключаясь от темы к теме, в общем, довольно увлекательно, но вот «понять» здесь не значит «простить», и симпатии герои даже после полного раскрытия — не вызывают.
5. А. Геласимов. «Жажда». Хорошая и грустная книга про художника, который сгорел в танке в Чечне — не насмерть, но остался без лица, и теперь им пугают детей. Пьет водку — то один, а то с однополчанами. И рассказывает, как всё было. Очень спокойно и по-человечески, без надрыва и без надежд.
6. М. Этвуд. «Мадам Оракул». После «Рассказа служанки» ожидала от Этвуд чего-то столь же впечатляющего, но эта книга оказалась куда мягче. Это история толстой девочки; женщины с кучей престраннейших любовников; писательницы плохих «костюмированных романов»; и — внезапно — мистической поэтессы, которой кое-что надиктовали духи. (Всё это одна женщина в своей динамике.) Первая часть про жизнь девочки-подростка с огромным лишним весом, про то, как по мере набора веса меняется отношение к человеку в обществе и в семье, про самооценку и про борьбу за право быть толстым — самая интересная, а остальное прочлось скорее по инерции. Хотя эксцентричные любовники тоже дают жару.
7. Э. Клайн. «Первому игроку приготовиться». «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог». Умирает человек, создавший огромную сеть виртуальной реальности OASIS, охватившую весь мир и ставшую его неотъемлемой частью, и оказывается, что свое мультимилиардное состояние он завещал тому, кто сумеет найти на просторах этой сети «пасхалку», которая приведет искателя к сокровищу. Подсказками могут стать любые культурные объекты из 1980-х, в которых прошла молодость миллиардера, и тут целое поколение бросается изучать музыку, TV и игры восьмидесятых, чтобы лучше узнать его и облегчить себе поиски. Вот в завязке я ужасно радовалась этой замечательной идее! Жаль, у меня нет миллиардов, чтобы после смерти такой квест замутить! А потом, когда поиски начались, приуныла. Как мне показалось, описание и детализация этого виртуального мира выходят на передний план, а развитие сюжета отстает, и так как декорации были не из тех, что могут меня увлечь сами по себе, я добралась до половины и прекратила чтение. Но тут вот фильм вышел. Если в книге ценней глубина, то фильму зрелищность только на пользу. Посмотрим.
8. Л. Петрушевская. «Странствия по поводу смерти». С первых же страниц попадаешь в самую чащу густо и неприятно населенного мира Петрушевской, и большого труда стоит разобраться во всех этих семейных связях, кому мама мамаЛариса, кому тетя тетяНаташа — а потом история становится внезапно остросюжетной и закручивается такое! Книга — сборник рассказов (или повестей?), остальные не уступают, но Петрушевская это что-то особенное, конечно; чтобы она нравилась, ее надо любить.
9. Д. Коу. «Номер 11». Эта книга — какой-то недо-«Нёкк». Они схожи по разбросанности кусочков истории во времени и пространстве, но если Хилл все-таки сводит отдельные фрагменты в цельную и логичную даже в своей своеобразности сагу, то Коу просто бросает эти кусочки тут и там, а в финал запускает ... (ох как жаль, что не скажешь что, не проспойлерив!), и закрыв эту книгу на последней странице, сидишь с ней с вот такими глазами и вопросом: «WAT?» И нет, это не хорошее удивление.
10. Х. Янагихара. «Люди среди деревьев». Дебютная книга Янагихары, которую у нас издали только после того, как ей принесла популярность вышедшая «Маленькая жизнь». На самом деле порядок верный, «Маленькой жизнью» проще увлечься, а к «Людям» лучше подходить, уже будучи знакомым с автором, зная про сложности входа в книгу и признавая необходимость побороться с чувством неудовлетворенности в процессе. На этот раз неприятные чувства рождали не столько недомолвки, сколько сухость, безэмоциональность героя-ученого, который рассказывает нам, сидя в тюрьме, историю своей жизни, своей работы и своего так называемого отцовства. Работа его связана с бессмертием, источник которого найден на одном из микронезийских островов; но у бессмертия, как у многих сверхблаг, есть весьма неприятные побочные эффекты — как личностные, так и влияющие на жизнь острова в целом — стоило ученым прознать о загадке, и культура, природа, традиции, были разорены. Все, что осталось герою, — спасать, вывозить оттуда детей, и вопрос, хорошо или плохо он с ними обращается, для меня был решен куда раньше финала, еще в эпизоде с дэднеймингом.
11. А. Ерохина. «Айгу! Они не едят личинок шелкопряда!». Это что-то вроде путевых заметок пары, путешествующей по Юго-Восточной Азии как волонтеры. Как мало понимает про страну турист с большой камерой, слоняющийся от достопримечательности к достопримечательности, как много — тот, кто селится в семье, работает, смеется и ест с ними бок о бок! Они сажают рис и собирают перец, поют корейские песни, чистят курятники и кладут мозаику, латают глиняные полы и варят варенье, знакомятся с чужими культурами и рассказывают о своей собственной. На их пути встречаются далеко не только приятные люди, и Анастасия Ерохина рассказывает о них со всей честностью. К счастью, их с мужем двое, поэтому любым конфликтам противостоять гораздо проще. Эту книгу приятно читать, когда ты сам посетил хотя бы часть из описанных стран, и крайне полезно — если планируешь пойти путем волонтерства. Пожалуй, я тоже хотела бы так пожить, будь у меня надежный спутник, но вот о том, чтоб поехать одной, после этой книги не буду и думать.
12. О. Хаксли. «О, дивный новый мир!». Знаменитая антиутопия 1931 года оказалась настолько знаменитой, что я была уверена, что уже давно ее читала, — увлекшись очередной интернетной дискуссией, решила перечитать и обнаружила, что несмотря на то, что прекрасно знаю сюжет, текст вижу впервые! Очень неожиданно. В целом, это сатирическое повествование на тему нравственности будущего. Единое государство, поклонение Форду, общество потребления, кастовая система людей в пробирках, гипнопедическая система зомбирования будущих поколений и вывернутая наизнанку сексуальная мораль («каждый принадлежит всем», спать лишь с одним непристойно!). Появившийся в этой среде «дикарь» — человек с современными Хаксли этическими принципами — поражен дивным новым миром и вступает с ним в противостояние. Что особенно интересно, когда читаешь это в 2018-м, — что нынешние нормы находятся ну, к счастью, не ровно посредине между «новыми» и «дикарскими» взглядами дивного мира, но не соответствуют ни тем, ни другим, и таким образом сейчас читатель получает возможность вступить в этот диалог третьим.