В небывало холодный, вьюжный апрель 1980-го года некто учётчик, заплутав в метели, неожиданно оказался в глубине Города, незаметно для себя проскочив через окраины. Очень скоро выясняется, что попасть сюда гораздо легче, чем выбраться наружу. Подобно мухе, запутавшейся в сетях невидимого ей паука и в попытках освободиться только сильнее затягивающей нити ловушки, учётчик каждым своим действием усугубляет своё печальное положение, всё глубже погружаясь в бездны абсурда. Да, именно так он воспринимает городскую реальность. Чтобы намекнуть, с чем ему приходится иметь дело, не буду оригинальничать и напомню известный роман Кафки «Замок». Принципиально ситуации схожи, даже профессии родственны – учётчик и землемер - хотя у Кафки герой стремится попасть внутрь Замка, а у Михаила Однобибла, напротив, страстно желает вырваться из Города. Но ещё более иллюстративен, на мой взгляд, фильм Карена Шахназарова «Город Зеро», в котором действие происходит в более знакомой нам обстановке. Но это только намёки для тех, кто не читал «Очередь», чтобы было понятнее, в каком стиле написана книга.Роман, как можно понять из приведённых выше примеров, не относится к жанру реализма. В явном виде, такого города не было и нет, но потенциально возможные искажения реальности, доведённые автором до абсурда и выраженные в символическом виде, дают почву для размышлений. По сути, мы имеем дело с типичной ситуацией взаимодействия двух систем, живущих каждая по своим законам, и когда одна система начинает накладывать на другую свои представления и ожидания, то и оценки получаются соответствующими. Не зря ведь не рекомендуется ходить в чужой монастырь со своим уставом. В «Очереди» абстрактные рассуждения очеловечены, сведены на уровень понятных эмоций, и читатель вместе с учётчиком испытывает чувства, сходные с теми, которые испытывал Варакин, герой уже упомянутого выше шахназаровского фильма.
Немного подробнее остановлюсь на двух темах – что хотел сказать автор своим романом, и как он это сказал, то есть о замысле и о его реализации.
Однозначного ответа на первый вопрос у меня нет. Хотел ли Михаил Однобибл сыграть на поле антиутопий? Вполне возможно. Или он использовал очередь как метафору нашей жизни? И так может быть. Для ответа надо иметь хотя бы приблизительное понятие о личности автора, о его взглядах, которые мне совершенно неизвестны. Поэтому, я поступаю проще и воспринимаю «Очередь» как закодированное послание, ключ для расшифровки которого читатель может, если есть желание, подобрать сам. Роман даёт матрицу, которая накладывается на жизненный, культурный и мировозренческий опыт читателя и наполняется смыслами. Как любая хорошая книга, «Очередь» допускает множество прочтений, на некоторые из которых я намекну, а развивать не буду – всё равно это только варианты тех ассоциаций, которые возникли лично у меня. Как слово Однобибла отзовётся у других читателей, пускай рассказывают они сами.
Во-первых, не могу игнорировать того, что автору романа довелось лично пережить революционную смену системы ценностей при переходе от социалистической системы к капиталистической. И в положении учётчика как раз и нашли отражение отголоски потрясений в сознании, которые затронули большинство нашего народа. Я говорю не о конкретных чувствах бывшего советского человека, а о принципиальном сходстве ситуаций. Во-вторых, кроме смены общественно-экономических формаций, совсем недавно, по историческим меркам, в России произошла замена крестьянской цивилизации на городскую, что тоже наверняка отбрасывает свою тень на события в романе. Отмечу, что у Однобибла Город предстаёт бездушной машиной, требующей от человека ненужных жертв, в котором идёт война всех против всех. Где уважение человеку придают не дела, а его статус. Где закостеневшая в неподвижности элита, вознесённая на уровень сакральной, имитирует вялую деятельность, а низы по собственной инициативе установили для себя внутреннюю диктатуру структур, склеивающих стоящих в очереди в серую массу, выход за рамки установленных правил в которой карается неотвратимо и жестоко. Что касается существующей в книге альтернативы, в качестве которой можно рассматривать мир учётчика, то и его тоже нельзя назвать идеальным – те же попытки урвать кусок у ближнего своего, такое же игнорирование моральных норм ради более высокого заработка. Разве что управленческий состав поменьше – всего два человека (бригадир и учётчик), и нет тотального диктата толпы. Да и сбегались коллективы сезонных рабочих на одно лето для выполнения одной задачи и, сделав дело, гуляли смело до следующего сезона.
Всё это так, но я бы рассматривал авторский посыл на более универсальном уровне: эта книга о том, что мы (общество, страна, цивилизация, человечество – выбирайте сами) тяжело больны, движемся в ложном направлении. Процитирую поэму почти столетней давности:
Однажды ошибясь при выборе дороги,
Они упрямо шли, глядя на свой компас.
И был их труд велик, шаги их были строги,
Но уводил их прочь от цели каждый час!
Общество оказывается опутанным закостенелыми и мёртвыми схемами, проваливается в мир ложных смыслов, в бездну абсурда. И символом такого абсурдного устройства жизни в романе стала очередь. Люди проводят в ней всю жизнь, надеясь на выходе получить «нечто». «Нечто» потому, что конкретных знаний о том, что их ожидает, когда подойдёт их очередь, у них нет. Есть надежда, что некая высшая сила, представленная в романе серыми интриганами и лентяями, выдаст им счастливый билет, и они обретут статус служащих, поднявшись вверх в городской иерархии. Хотя известно, что лишь единицы могут получить награду, надеются на неё все стояльцы. Ложная цель стала смыслом жизни. Но как часто такое встречается в нашей реальности, кичащейся своей прогрессивностью. Сколько усилий тратится на погоню за миражами!
Известно из кратких сведений о личности автора, скрывающего под псевдонимом Михаил Однобибил, что он восемь лет прожил в Козельске, рядом с которым расположена Оптина Пустынь и, очень вероятно, что в романе есть и религиозная подоплёка. Хотя в явном виде таких мотивов в книге нет, разве что Музей напоминает культовое сооружение, да писательский псевдоним ассоциируется с Пятикнижием, роман расширит смысл, если для расшифровки применить к нему ключ христианства (например). Прозрачное послание на тему «Бога нет и всё позволено», и тогда роман укладывается в русло русской литературы, у истоков которого стоит известная классика. А загадочно звучащая авторская аннотация к своей работе (Тема «Очереди» – перегибы массовой индивидуализации после Великой Амнистии 1930-50 гг. в СССР) вообще поворачивает один из смыслов романа в сторону процесса индивидуализации, вышедшего за рамки разумного. Что-то подобное труду Шигалёва из «Бесов», который, начав свои теоретические построения призывом к безмерной свободе, в итоге пришёл к логически неизбежному безграничному деспотизму. Может, и Однобибл хотел показать читателю тупики индивидуализма? Повторю ещё раз – расшифровывайте символику «Очереди» своим ключом, и вряд ли вам удастся обойтись только одним, настолько роман многослоен и многоассоциативен.
Теперь о реализации, потому что даже гениальные прозрения, изложенные корявым и тусклым языком, не доберутся от автора к читателю, застрянут тут же, на страницах книги. К счастью, Михаилу Однобиблу удалось создать мир с удивительной атмосферой – убедительной и тщательно выписанной. Физически ощущаешь себя находящимся в этом Городе, а интрига поддерживается тем, что сам, вместе с учётчиком, не понимаешь, что произойдёт в следующую минуту. Редкий случай гармоничности замысла и реализации. Но для того, чтобы ощутить эту гармонию, книгу надо прочитать, что я и советую сделать – книг такого уровня у нас очень мало. И я говорю не только о современной русской литературе.