Я не считаю, что наше сообщество - лучшее место для обсуждения научной литературы, но с другой стороны никаких явных ограничений на тематику у на нет, так что почему бы и нет? С другой стороны, я задумался - а есть ли научная литература, рецензия на которую могла бы вызвать достаточно широкий интерес? Понятно, что это не программирование, не физика или не математика - то, что в англоязычном мире относят к sciences. Но вот т.н. humanities, например, экономика или лингвистика, вполне могут оказаться доступными массам. Поэтому - на пробу, - рецензия на монографию (не научно-популярную, а академическую) крупнейшего лингвиста современности, автора трехтомного оксфордского учебника по лингвистике, проф. Роберта Диксона, "Возникновение и смерть языков".
Те из нас, кто интересовался историей своего и других языков, наверняка задавался вопросом - почему во всех "стандартных" языках грамматика со временем становится все проще и проще? В древнерусском, как известно, было 5 форм прошедшего времени: две синтетических (без вспомогательного глагола), аорист и имперфект. Имперфект означал повторяемое действие в прошлом ("Который дотечаше, та преди песнь пояше" - достигал, пела), аорист - законченное действие ("иже зареза Редедю" - зарезал до смерти), и три аналитических - перфект ("Ты пробил еси каменныя горы" - ты есть пробивший горы) и две формы плюсквамперфекта, предпрошедшего времени. Однако уже во временя "Слова" аорист уже отмирал, а перфект утрачивал глагол-связку ("Въстала обида в силах Даждьбожа внука" - формально надо было бы "въстала есть обида"). В наше время от этого богатства осталось лишь причастие прошедшего времени, обглоданный, утративший возможность спряжения древнерусский перфект, да категория вида взяла на себя отчасти функции различия "имперфект-аорист". Мы потеряли двойственное число, звательный падеж, и ряд других грамматических категорий.
В романских языках потерялся средний род, склонение имен, упростилась система времен (и сейчас, у нас на глазах, уже практически отмерла одна форма прошедшего времени - Passe simple). В немецком количество падежей упало с 8 общеиндоевропейских до 4-х. Упростилась система времен. Как и в других языках, синтетические формы уступили место более простым аналитическим - Imperfekt сейчас в разговорной речи практически не употребляется. В английском исчезли категории рода, склонения (за исключением быстро отмирающего косвенного падежа местоимений; формы whom уже практически не существует, I и me употребляются взаимозаменяемо во многих контекстах). Разнообразие способов образования множественного числа уступило место универсальному "s" (отсюда смешные слова с несколькими множественными суффиксами, как разговорное "child-r-en-s").
Но если все языки идут по пути упрощения грамматики, откуда взялись сложные древние грамматики? Именно этим вопросом и задался Р.М.У. Диксон.
Во-первых, Диксон отмечает, что все подобные примеры - из индоевропейских языков, семьи, эволюцию которой можно проследить на протяжении нескольких тысяч лет весьма детально. И-е языки относятся к классу т.н. флективных, т.е. языков, в которых грамматические категории, т.е. отношения между словами, выражаются некими добавками - "флексиями", каждая из которых несет целый "букет" грамматической информации. Например, в слове "последнюю" окончание информирует об единственном числе, женском роде, винительном падеже - все в одном флаконе. Есть языки агглютинативные, в которых тоже к слову добавляется всякая хрень - только один кусочек хрени отвечает за род, другой за число, третий за падеж, и т.п. Тюркские языки, например: "evleriden" - из их дома. Здесь ev - дом, ler - мн. число, i - притяжательная частица, den - "от". И, наконец, есть изолирующие, в которых грамматические отношения между словами выражаются только через порядок слов и служебные слова.
Так вот, Диксон предложил "циклическую" модель развития языков. Если мы начинаем с флективного праиндоевропейского языка, то, как мы уже знаем, он упрощался и упрощался вплоть до нашего времени, и, например, английский язык уже почти утратил былую флективность. Грамматические отношения выражаются в основном порядком слов и предлогами: John hurled the lance at James. Все, кроме прошедшего времени, выражается служебными словами (at) или порядком слов. Но только порядок слов - очень слабая возможность выражать грамматику. Поэтому когда язык превращается полностью в изолирующий, начинается процесс, при котором все больше служебных слов, включая предлоги, имена, местоимения и т.п. Постепенно они утрачивают самостоятельный смысл, и осознаются только как носители определенной грамматической информации - каждый своей. Так язык превращается в агглютинативный. Далее, поскольку эти частицы часто употребляются в определенных комбинациях - например, частица, ответственная за род, за ней та, которая отвечает за число, потом за падеж. В быстрой речи они начинают сливаться, и образуется в итоге одна флексию, несущая всю эту информацию. Так образуется флективный язык - со сложной, развитой синтетической грамматикой. Который сразу же начинает упрощаться по уже описанному алгоритму.
Я описал лишь одну из многих идей о развитии языков, представленных Диксоном в его монографии. Но, надеюсь, убедил вас, что бывают сугубо научные труды, которые интересно читать и непрофессионалам.
На всякий случай апдейт: все примеры в тексте - мои. Диксон - не славист, и примеры приводит из совсем других языков. Схема тоже не из книги, а просто что я нашел на интернете.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →