Как год встретишь, так его и проведешь. Мой книжный 2015-й начался с мемуаров Салмана Рушди умопомрачительного объема (859 страниц), после которых уже ничего не было страшно. Когда на русском опубликовали «Светила» (Luminaries) - самый толстый роман, когда-либо получавший Букеровскую премию – я уже знал, что это мой клиент. Тем более, что и автор пополнил список «самых-самых» среди обладателей Букера – благодаря своей молодости. На момент присуждения премии новозеландке Элеанор Каттон было 28 лет. Роман в русском переводе занимает 800 страниц текста. Это одновременно вызов и огромный риск. А что, если это будет потраченное напрасно время? Таким вопросом я задавался. Теперь с уверенностью могу сказать – риск себя оправдал. Главное преодолеть первые 400 страниц – дальше пойдет легче и не захочется отрываться до конца. Первая же половина наводила на мысль, что это может быть банальный детектив, которых издано множество. Пусть и с викторианским колоритом.«Светила» меня привлекли своей фабулой. Середина XIX века, далекая и неизведанная Новая Зеландия. Край земли, который привлекает авантюристов, мошенников, политиков и честных старателей, решивших скопить капитал на намыве золота. Меня беспокоило, удастся ли автору передать дух эпохи, ощущение второго шанса, с которым часто отправлялись в Австралию и Новую Зеландию, где в то время была возможность все начать сначала. Если корабль не напорется на рифы, если не произойдет на борту эпидемии, то спустя каких-то 7-9 месяцев болтанки в пахнувшем совсем не фиалками трюме можно оказаться на другом краю света и попытать удачу. Несколько лет назад, я не смог поймать этот дух авантюризма в романе «Книга рыб Гоулда» другого новозеландского писателя и обладателя Букера-2014 Ричарда Флэнагана, повествующего о не менее интригующем своей таинственностью уголке – земле Ван-Димена (первоначальное название острова Тасмания). Но Флэнагана я забросил, едва начав.
Каттон в отличие от своего земляка удалось в первые 50 страниц создать интригу, благодаря которой читатель попадает на крючок и отправляется в 800-страничное путешествие по закоулкам романа, заставляющего выключиться из реального мира и погрузиться в новозеландскую проблематику одного из самых интересных периодов истории – XIX века.Единственное, что меня по-настоящему беспокоило – это витиеватый стиль изложения - язык, которым написана книга. Понятно, что он передает стиль и дух эпохи, но как дает понять рецензент Афиши Лиза Биргер, в русском варианте язык сознательно усложнен переводчиком Еленой Лихачевой. «У Каттон он на самом деле гораздо более ясный и стройный, чем оказался в русском переводе», - пишет она.
Другим аспектом, который меня смущал в первой половине романе, был страх, что «Светила» окажутся среднестатистическим детективом и совершенно не оправдают моих ожиданий. Страх этот усиливался в первой части, но преодолев рубикон книги, постепенно оставил меня. Возможно, меня смутил авторский прием, которым пользуется Каттон. Сутенер, судовледелец, держатель опиумного притона, аптекарь, издатель газеты и другие главные герои описывают части мозаики. Это одновременно и интригует и отталкивает, так как прием стал чересчур популярен.
Несколько разочаровала и концовка романа, когда нельзя четко понять, где уже точно финал, а где продолжаются флэшбэки, дополняющие открывшуюся истину.
Но стоит отдать автору должное. «Светила» позволяют отвлечься от суетливых будней и переместиться в другую эпоху без ощущении фальши и наигранности.
