Готфрид Пол. Странная смерть марксизма. Пер. с англ. Серия: Политическая наука. М. ИРИСЭН, Мысль. 2009 г. 249 с. твердый переплет, слегка увеличенный формат.
Спросим себя, а представляем ли мы интеллектуальную жизнь Запада такой, какая она есть? В особенности Европы современной? Огромное количество идейных, интеллектуальных и религиозных течений, которые даже в своих примерных характеристиках не совпадают с нашим взглядом о них. Скажем, слово «либерал» в политической культуре Запада имт совсем иное значение, нежели у нас. В этом густом супе тоже нужно уметь разбираться, и читать книги, которые смотрят на проблему изнутри.
Вот, скажем, книга американского неоконсеватора Пола Готфрида, «Странная смерть марксизма». Работа посвящена анализу «левых» направлений в европейском интеллектуальной и, отчасти, политической сфере европейского общества, и показывает его послевоенную трансформацию. Попробуем разобраться в концепции книги, и постараемся понять, насколько она полезна для отечественного читателя, благо, что книга у нас неоднократно подвергалась и чрезмерным похвалам, и жестоким нападкам.
За опорную точку Готфрид берёт так называемый «марксизм» в его классическом понимании – материалистическое учение о грядущем пришествии коммунизма, через классовую борьбу, уничтожение частной собственности и изменение самой человеческой природы. Книга совсем недаром называется «Странная смерть марксизма» - по предположению её автора, это направление общественной мысли безнадёжно мертво. И всё оттого, считает он, что «левые» зашли в своей борьбе с социальными устоями европейского общества слишком далеко. И главная причина размывания «левых», их разлада и брожения – торжество «культурного марксизма».
После второй мировой войны общество, скажем, так, стало менее выражено классово, по крайней мере, внешне. Но новый враг найден! Начинается всё с борьбы против фашизма, «денационализации» по всей Европе. «Левые партии» весьма быстро пришли к выводу, что «фашистский» равен «буржуазному», «правому». То есть, ежели неясно – «классовая борьба» перестала быть борьбой с экономически несправедливым строем, а трансформировалась в жестокую схватку со всеми устоями и институтами старого общества. «Мультикультурализм», по мнению Готфрида, и является главным орудием в этой борьбе – сильный упор на права меньшинств, плюрализм религий и культур, размывание национальных границ и крушение семейных устоев.
Согласитесь, оригинальный посыл книги достаточно прост, и имеет свои основания. Политика современных правящих кругов во многих западных странах ориентируется на указанный тренд, это мы можем видеть даже из сведений наших куцых СМИ, намного более явно это наблюдается по европейским и американским новостным сайтам, газетам, каналам. Современная ситуация с беженцами и отношением к нему со стороны глав Евросоюза, растущая мусульманская диаспора, критика правых, часто резкая и огульная – всё это подтверждает слова Готфрида, особенно если посмотреть на самих критиков, и посмотреть, к каким политическим течениям принадлежат члены Европарламента.
Да, марксизм мёртв, и даже краткая реанимация его Томасом Пикетти вряд ли окажется длинной. Маркса, конечно, издают, его покупают, но читают ли? Это большой вопрос. За исключением кучки интеллектуалов, мало кто интересуется революционным учением философа - полугегельянца XIX века, и европейские «левые» обратились скорее к «философии жизни» Ницше и Хайдеггера...
Впрочем, не будем рисовать пасторали, книга Готфрида имеет серьёзные недостатки:
Во первых, она рассчитана на подготовленного читателя. Если вы просто хотите разобраться в современных политических движениях Европы, лучше за эту книгу не браться. Предполагаемый читатель Готфрида имеет изначальные знания о «Франкфуртской школе», имеет представление о философских взглядах Жана-Поля Сартра и Симоны де Бовуар, не задастся вопросом, какое отношение имеет Дьёрдь Лукач к «культурному марксизму». «Странную смерть марксизма» нельзя использовать как справочник по «левым движениям», это скорее монография-дискуссия, монография-спор, но не объяснение.
Во вторых – излишняя, раздражающая агрессивность. Автор ужасно не любит левых, и скрывать это он не намерен никоим образом. Несколько развязный и ироничный тон нередко приводит автора к передёргиванию. Это вовсе не значит, что он что-то пытается злонамеренно исказить, или допускает серьезные ошибки – просто сами неудачно подобранные выражения и неуместная ирония искажают исследовательскую мысль.
В третьих – Готфрид не даёт полноценного анализа текстов своих противников. Увлекаясь полемикой, он может спокойно пренебречь фактологией, не специально, а в пылу спора. Особенно это видно на критике «хабермансовщины» - автор несколько односторонне критикует немецкого философа, не учитывая многих его работ, предпочитая сосредотачиваться, как он считает, на главном.
Несмотря на всё вышеперечисленное, Готфрид дивно интересен – именно своим взглядом на процессы в Европе. Согласен, взгляд имеет определённый отпечаток политических воззрений автора, пожалуй, слишком сильный для массового издания. Но он, без сомнения, найдёт своего читателя, который, впрочем, и сам должен быть интеллектуально готов и вступить в спор с автором, и в чём-то его поддержать.
________________________________________________________________________________
P.S.
На сайте «Скепсис» расположена милая рецензия «левака» Александра Тарасова (http://scepsis.net/library/id_2966.html) на эту книгу, рецензия крайне неодобрительная. Вот в чём обвиняется несчастный Пол Готфрид:
1. Конспирологическое мышление.
Ну, это явный перебор.
«Он искренне верит в существование всемирного жидо-масонского (в его версии – еврейско-гомосексуалистско-левацкого) заговора против США и Западной Европы.» - ничего подобного. Готфрид не одобряет существующей политики в отношении мультикультурализма, но ничего о «заговоре» у него нет.
«Еще в 30-е гг. Франкфуртская школа специально перебралась в США – вовсе не спасаясь от нацистов, как все думают (нацисты же – милые люди, чего их бояться?), а с коварной целью разложить высоконравственное беспорочное христианское американское общество, разрушить в нем веру в брак, Христа и недопустимость однополой любви.» - само собой, вилами по воде писано. То, что «франкфуртцы» были сторонниками своеобразной «культурной революции», ни для кого не секрет, а ВТО слов о том, что они «специально перебрались в США», чтобы разложить консерватизм, в книге Готфрида просто нет. Но очень хочется, чтобы было, правда? Наоборот, автор много пишет как раз о том, что Европа в своём «левом» окрасе дивным давно не продуцирует крупных философских идей и течений, находясь под влиянием течений американских, по разному их преображая и интерпретируя.
«После II Мировой войны в Западной Европе стала воплощаться в жизнь вторая часть тайного плана: компартии развернули грандиозную трансформацию, переделывая себя в соответствии с замыслом, разработанным Франкфуртской школой и конкретно Адорно с Маркузе (с. 186)» - ничего подобного в книге, само собой, нет. Конечно, автор много пишет о культурной миссии «франкфуртцев», но не берётся рассуждать о «грандиозной трансформации» по чьему-то «замыслу».
«Замысел, констатировал Готфрид, удался: замаскированные «комми» проникли во все структуры и институты власти в Западной Европе, взяли их под контроль и навязали европейцам идеологию «объединенной Европы»» - это где г-н Тарасов нашёл подобные утверждения? Надо обладать большущей фантазий, чтобы приписать подобное Готфриду.
«В частности, организация АТТАК (в общем-то, безобидные реформисты, выступающие за введение пресловутого «налога Тобина») с точки зрения Готфрида – это 80-тысячная «зонтичная структура», служащая прикрытием для подрывных действий марксистов» - где там речь о подрывной деятельности? Никаких противоречий с действиями реального Attac в тексте найти никак не выходит.
«Готфрид убежден, что цель у либералов и левых такая: «Обустроившись в западном мире, чей образ жизни им ненавистен, исламисты ввергнут его в политический хаос; другие, незападные культуры и их носители, обладающие более глубоким чувством идентичности, чем люди Запада, в конечном счете навяжут обществу свои ценности; в Европе продолжится эскалация насилия, навязанного ей пришельцами из “третьего мира”»» - здесь Готфрид только цитирует высказывания кардинала Карло Мартини, известнейшего представителя мультикультутрализма от церкви, более ничего.
Итог – версия г-на Тарасова, что Готфрид конспиролог никак не подтверждается текстом книги. Автор – противник мультикультурализма, как уже писалось, считающий, что «левые» играют на руку этому разрушающему обществу движению. Согласно Готфриду, «левые» являлись одними из творцов этого движения, но не более того, ничего о «заговоре» в книге нет. Явная подтасовка фактов.
2. Обвинения в фашизме.
Конечно, Готфрид фашист – а кто же ещё? Правда, неувязочка – в книге нет никакой пропаганды фашизма, даже близко. Тогда г-н Тарасов начал хитрить:
«Да, в книге нет, конечно, открытых восхвалений Гитлера и нацизма… мелкими шажками и штришками он пытается то тут, то там чуть-чуть приукрасить, реабилитировать фашистов – и, наоборот, очернить, поставить под сомнение позицию антифашистов» - то есть, скрытно, вот так вот. А Готфрид всего навсего указывает на явный маразм «политики перевоспитания» немецкого народа, когда, например, вся вина за развязывание Первой мировой войны перекладывается только на Германию, иная точка зрения объявляется фашистской.
«ненавязчивое протаскивание взглядов и позиций ультраправых под видом «научной истины». Приведенный выше пассаж о Розе Люксембург в точности повторяет версию нацистской пропаганды» - и снова пальцем в небо. Конечно, Готфрид несколько утрирует, говоря, что Роза «собиралась уничтожить Веймарскую республику» - она скорее с Союзом Спартака выступала за ГСР, однако такой факт имеется. Причём здесь герр Геббельс?
В этом же тоне следуют дальнейшие обвинения в сторону книги Готфрида. Автор критикует позиции «антифа» скорее с точки зрения неоконов, чем с точки зрения неофашистов. Перегибы присутствуют – не без этого. Готфрид поддерживает «правых» в Европе, поддерживая их точку зрения на мультикультурализм, однако ничего, что является «поддержкой фашизма», в тексте нет, а характеристика «правых», которую приводит г-н Тарасов, также является сборником пропагандиских лозунгов. Под критику Готфрида попадает, скажем, Удо Фойт, председатель Национал-демократической партии Германии, которого автор практически прямо заклеймил «неонацистом».
3. Неграмотность.
Действительно? Да, автор использует термин «постмарксизм» очень широко – вернее, он предпочитает термин «постмарксистские левые», не привязывая его к конкретному движению европейкой философской мысли, к которому одно время примыкал и г-н Тарасов. Готфрид предпочитает рассматривать левых интеллектуалов, чьи работы получили широкий резонанс в обществе, и являются широко обсуждаемыми и читаемыми (именно поэтому в охват автора попал только один, строго говоря, «культурный марксист» – Эрик Хобсбаум, чьи работы широко известны). Говорить о том, что автор «даже не слышал» о представителях школы «Праксис» и других движениях левых аутсайдеров, несколько опрометчиво – разве они имеют широкий резонанс, и влияют на европейскую политику, что и описывает Готфрид? Нет, конечно.
На руку г–на Тарасова играют определённые перетяжки и развязность тона, который себе позволяет Готфрид. Торжествующе он отметил в плане «неграмотности» ироничное упоминание Дьёрдя Лукача как «ветерана Франкфуртской школы». Само собой, автор не считает старого друга Ленина членом этого движения, как это видно из дальнейшего текста, но не воспользоваться этим обстоятельством рецензент не мог. Тоже относится, например, к мировоззрению Герберта Маркузе. С одной стороны, Готфрид не учитывает перемену в мышлении философа после 1956 г., приведшую к созданию «Советского марксизма», называя своего былого учителя «марксистом-ленинцем» с другой, г-н Тарасов отказывается этот переворот признавать, считая его постоянным и последовательным критиком советского строя. Также в «неграмотность» записывается пренебрежительный тон, с которым упоминается Роза Люксембург, вырванное рецензентом из контекста упоминание о французе Этьене Балибаре, упоминание о том, что Готфрид «не читал Маркса» - хотя и неясно, откуда г-н Тарасов это знает, если автор практически на Маркса не ссылается.
4. Некомпетентность.
Тоже интересная подборка примеров. Готфрид осторожно указывает в одном месте на то, что внешняя политика США, возможно, не всегда подчинена чисто экономическим интересам, а отчасти объясняется «культурным», так скажем, полем, в котором пребывает американская элита. Сие предположение, чисто умозрительное и скорее залихватски вызывающее, г-н Тарасов записывает в тотальное незнание очевидных фактов. Вообще, всё, что противоречит взглядам нашего рецензента, описывается как «неграмотность» - для него, например очевидно, что в СССР не было социализма, и незнание этого «факта», конечно, пример лютой «митрофанушкищины». Особенно яростно наш рецензент отнёсся к сентенции Готфрида о «политической религии», говоря, что она «научно несостоятельна», обосновывая это тем, что все коммунисты – «атеисты». Однако никаких более внятных доказательств «против» почтенный «левый» не имеет. Также вырваны из контекста сообщения автора о полемике Мизеса с социалистами, которая дала свои плоды значительно позже, о чём Готфрид, в принципе, и пишет.
Итог – зачастую Готфрида подводят по этой части небрежный тон и легковесность изложения, чем и пользуется г-н Тарасов. Однако это не мешает почтенному рецензенту вырывать из контекста целые фразы и предложения, разворачивая их в нужную сторону, и бичуя нещадной критикой с более удобных для себя позиций.
5. Подтасовки и передёргивания.
Тоже интересная группа обвинений. Пример - г-н Тарасов инкриминирует, что «известный французский политолог и демограф Э. Тодд стал у Готфрида «левым» только потому, что осмелился покритиковать американскую внешнюю политику», однако в книге описывается критика Тодда концепции «либерально-демократический идей» в стиле Фукуямы, а не «внешней политики США».
«На с. 49 Готфрид смело заявляет, что правившие в Болгарии, Венгрии и Румынии в 40-е гг. компартии «приписали себе» заслугу проведения ими аграрной реформы, даже не задумываясь над нелепостью того, что он написал» - почтенный рецензент не в курсе, что послевоенные реформы (до 1949) прорабатывались, например, в Румынии Национал-Крестьянской партией и Национал-либеральной партией, а не коммунистами, в Венгрии – Ференцем Надем и его «Независимой партией мелких сельских хозяев». Упоминание Болгарии в этом контексте действительно сомнительно, а вот аграрные реформы в двух других действительно изначально не проводились коммунистами.
«На с. 96–97 Готфрид утверждает, что «Тюремные тетради» Грамши (у Пинскера – «записные книжки») были изданы Итальянской компартией (ИКП) в 70-е гг., чтобы как-то сгладить негативное впечатление от поддержки компартией вторжения в Чехословакию.» - автор утверждает только, что «повторное открытие Грамши произошло в щекотливый момент истории ИКП…», отзываясь не прямо об издании «Тюремных тетрадей», а о публикациях деятелей партии, идейно связывающих деятельность Грамши и Тольятти, подчёркивая скорее связи известного марксистского «вольнодумца» с лидером ИКП, только и всего.
«Что касается идей самого Антонио Грамши, то Готфрид, стремясь представить Грамши «идеалистом», заявляет, что тот «утвердил первичность и превосходство мысли над материальными и организационными условиями производства» (с. 100)… На самом же деле Грамши утверждал, что правящие классы с помощью вполне конкретных механизмов классового общества… навязывают всему обществу (включая угнетенные классы) такую идеологию, которая защищает их, правящих классов, имущественные, материальные интересы» - во первых, это цитата из книги философа Роджера Скрутона, а не Готфрида. Во вторых – приведённые аргументы не могут являться «материалистическими», согласно «материализму» марксистов (даже не Маркса) надстройка следует за базисом конкретной формации. Согласно Грамши, господство правящего буржуазного класса основано на идеологическом лидерстве, и революционная борьба – не столько борьба за власть, сколько за «интеллектуальную гегемонию», и это действительно не слишком материалистская мысль. Подтасовки здесь нет.
«Самое же поразительное, что, подтасовав взгляды Грамши и выдав их за «идеализм», Готфрид тут же, на основе своей подтасовки «уличает» в «идеализме» всю ИКП» - Где!?
«Аналогичным образом он подтасовывает позиции Юргена Хабермаса и Ричарда Рорти, обвиняя их в отказе от научных методов в истории» - нет там таких обвинений, даже близко.
«К похожей подтасовке Готфрид прибегает при изложении взглядов Теодора Адорно на социологию. Вопреки Готфриду, Адорно обвинял официальную социологию вовсе не в «стремлении избежать признания противоречия между удовлетворением психических потребностей человека и жестокостью социальных структур» (с. 105), а в ее административном характере, то есть в том, что, став институтом, социология утратила независимость, оказалась в подчинении государства и крупного капитала и, естественно, обслуживает их интересы» - опять же – противоречие очень слабое. Быть может, автор и выделил несколько второстепенный фактор, но он в этой работе Адорно присутствует.
Итог: критика подтасовок и передергиваний со стороны г-на Тарасова полна подтасовок и передёргиваний. Что тут скажешь?
6. Ложь.
О как.
«Чтобы как-то очернить в глазах своих консервативных читателей экзистенциалистов Мориса Мерло-Понти, Жан-Поля Сартра и Симону де Бовуар, Готфрид смело записывает их в… члены Французской компартии – причем еще во времена сталинизма» - враньё. Готфрид отмечает, что они «стали в конце концов коммунистами», ни слова не говоря о ФКП, да ещё во времена Сталина.
«Дьёрдя Лукача Готфрид упорно называет сторонником советского вторжения в Венгрию и свержения правительства Имре Надя в 1956 г.» - здесь есть рациональное зерно. Готфрид в этом вопросе идёт за критиками Лукача, которые обвиняли его в «примирении со сталинизмом». Впрочем, Лукач действительно «раскаивался» в своём участии в ВВ-1956, но сказать, что он «одобрял военное вторжение», как утверждает автор, нельзя.
«На с. 103 Готфрид заявляет, будто бы итальянские коммунисты (причем он специально подчеркивает: «вплоть до самых последних дней войны»!) не оказывали никакого сопротивления фашизму, а все рассказы об обратном – коммунистические выдумки.» - опять же – явная подтасовка. Готфрид говорит о том, что «коммунисты желали заверить… будто именно они оказали самое действенное сопротивление… они выпустили массу публикаций о своей роли в Сопротивлении». Речь идёт не о том, что коммунисты не оказали никакого сопротивления, как раз таки «Гарибальдийские бригады» действовали против Вермахта в Северной Италии в 1943-1945 гг., а их участие в борьбе собственно с Муссолини, который возглавлял Италию более 20 лет. Там действительно сказать можно немного.
«Помните, он высосал из пальца «поддержку» ИКП вторжения в ЧССР в 1968 г.? На с. 193 он эту ложь повторит. А ведь всем известно, что ИКП не поддержала, а подвергла ожесточенной критике вторжение в ЧССР» - почти попал, но не совсем туда куда надо. Историческое заявление было плодом фактического дерзкого демарша Энрико Берлингауэра, который в 1972 смог пробиться в секретари ИКП, окончательно сломав сопротивление её «консервативной» части, сторонников покойного Тольятти. В целом же тогдашняя ИКТ действительно поддержала вторжение в Прагу. Другое дело, что Готфрид умалчивает о дальнейшем развороте, что его никак не красит.
«Юргена Хабермаса, которого Готфрид из-за борьбы последнего с историками-ревизионистами (с. 149–152) особо ненавидит (ему посвящена специальная глава «Хабермасовщина»), наш палеокон обвинил в том, что тот «громко оплакал падение Берлинской стены» – как «апологет коммунистической ГДР» (с. 42, 144).» - опять же, вырвано из контекста. Готфрид пишет, что Хабермас «одно время симпатизировал восточногерманскому коммунизму», а позже, «ко времени падения Берлинской стены… он… обратился к США». Похожие слова произнесены, но с существенными уточнениями и поправками. Так что и здесь прямой лжи обнаружить не получилось.
В результате мы имеем немаленький пасквиль, с помощью которого Александр Тарасов яростно пытается доказать бессильность современного неоконсервативного движения. Книга Готфрида несовершенна – это факт, она не самое лучшее пособие по интеллектуальной истории Запада. Однако она не заслуживает и такой рецензии – полной ярлыков, штампов, облыжных обвинений, искажения текста и прямого вранья. Подобная яростная попытка отбрыкаться от критики «левого движения» не делает чести г-ну Тарасову и его соратникам, и скорее позорит его, нежели возвеличивает.